Well

Когда мой дед был молодой, а бабушка молоденькой,
Они ходили за водой колодезной, холодненькой.
Босые ноги жгла роса, вилась тропинка узкая.
У бабушки была коса пушистая и русая.
Век девятнадцатый сиял над полем и над звонницей.
Тогда никто ещё не знал, чем это все закончится.

Когда отец был молодой, а мать была молоденькой,
Они ходили за водой колодезной, холодненькой.
Двадцатый век. Одна война с другой войной смыкаются.
Вода в колодце так темна, что кровь не отмывается.
Проселок наш не пел – хрипел от Колымы до Дайрена,
Кому допрос, кому расстрел. Терпи, многострадальная!

Когда я сам был молодой, жена была молоденькой.
И мы ходили за водой колодезной, холодненькой...
Порою вздрогну среди сна: колодец допивается.
Вдовой не ставшая жена слезами заливается.
Колодец же кипит, зовет набрать воды для чайника.
Две тысячи четвертый год. А жизнь все не кончается.
Михаил Вишняков